Германия в 1870-е годы
25. сентября 2019 0 Автор Asif MasimovПосле прусских побед над Данией, Австрией и Францией германский национализм ярко разгорелся в 1870-е годы, а Северо-Германский Союз вырос под предводительством Пруссии (к нему быстро присоединились Вюртемберг и Бавария). То, чего больше всего боялись великие европейские державы, теперь, казалось, происходило. Германия объединилась и стала достаточно сильной, чтобы навязывать Европе свою волю. Согласно язвительным словам Бенджамина Дизраэли, немецкая «революция сверху» была «более великим политическим событием», чем французская революция снизу. Этот комментарий оказался особенно правдивым в отношении способности Германии перестраивать и перегруппировывать европейские государства.
Одновременно с новым политическим и военным успехом страны воплотилось в жизнь то, чего Германия боялась больше всего: началось формирование коалиций мощных держав против нее. Германское руководство «не спало по ночам», думая об угрозе австро-русско-британского или австро-русско-французского союза, каждый из которых гарантировал невозможность войны на трех фронтах. На протяжении 1870-х годов главными целями внешней политики Германии было сдерживание России и изоляция Франции.
В апреле 1871 года конституция Северо-Германского Союза стала, с мелкими поправками, конституцией новой объединенной Германской Империи. Глядя ретроспективно, можно сказать, что это была хорошая конституция для того времени, поскольку в ней попытались сбалансировать как монархически-исполнительно-авторитарные элементы, так и федеративно-законодательно-демократические. Новое правительство имело контролирующий общегосударственный совет (Bundesrat, верхнюю палату) из 54 князей и свободно избираемый парламент (Reichstag, нижнюю палату) из 382 депутатов. Последний делал возможным референдум по желанию нации, независимо от элиты государств-участников, а законопроекты должны были проходить через две палаты перед тем, как стать законом. Однако князья все еще имели большую власть, а Пруссия — голоса, чтобы насаждать свою волю. Тем не менее, представители со всех концов новой Германии также могли сказать свое слово.
По настоянию, Бисмарка в январе 1871 года король Вильгельм, ранее являвшийся президентом Северо-Германского Союза, получил в Версале титул императора, беспокоясь, не принижает ли его новый титул прусские достижения Гогенцоллернов. Король выразил желание оставаться истинным немцем, и заявил о важности отдельных германских государств и продолжении династий, составлявших Германскую Империю. Но в отличие от императорской короны Франкфуртского Национального Собрания, от которой так грубо отказался старший брат Вильгельма, король Фридрих Вильгельм IV, корона, которую принял Вильгельм, была получена из рук королей и князей Империи, а не просто депутатов парламента. Как новый прусский канцлер, Бисмарк тоже получил важный титул. Путем этой церемониальной трансформации Северо-Германского Союза в Империю, его «меньшая Германия» приобрела историческую привлекательность, как более древнее и включающее в себя королевство.
Когда-то историки называли новую Германскую Империю ограниченной, искусственной и не либеральной, ссылаясь при последнем определении на деспотичность Бисмарка, но в более поздние времена оценили открываемые ею возможности. Даже для Бисмарка новая Империя всегда была продолжающейся работой и никогда — нацией, отлитой в бронзе. Он рассматривал руководителей и государства просто как инструменты более мощных коллективных человеческих сил и, руководствуясь этой философией истории, считал новую Империю созданием ее народа (включая либеральных депутатов парламента), а не результатом работы короля или канцлера.
Несмотря на прусский характер новой конституции, либералы того времени относились к ней настолько позитивно, насколько можно было ожидать. Многие отдавали должное Бисмарку, добившемуся того, чего не смогла революция 1848 года — правительства с одновременно сильной исполнительной властью и сильного представительного парламента. Если, как они считали, Бисмарк и дает армии слишком много независимости, то он также делает ее эффективной для того времени, достаточно сильной для обеспечения политического выживания новой нации и ее эволюции. Привлекательность для либералов и их исключение из политики Бисмарка между триумфами 1866 и 1871 годов были памятно суммированы философом и историком того времени Рудольфом Гаймом:
«Иногда… он заходит слишком далеко в направлении либерализма как и в своей поддержке всеобщего и равного избирательного права, в другое время он проявляет вызывающие сожаление склонности и сочувствие к консерватизму. И еще он поддерживает политику групп по интересам, которые… с пренебрежением относятся к более благородным мотивам в политической жизни и должны иметь коррумпирующий эффект. Но… напоминаю я себе, никто другой так живо не воспринимает идею сделать молодую Империю жизнеспособной, постоянной и имеющей запас сил… Все его вывихи, повороты и непоследовательность можно объяснить силой этой идеи».
Господствующее влияние Пруссии (ее король, премьер-министр и армия теперь являлись стержнем Германской Империи) не стало разрушительным. Несмотря на всю власть Бисмарка, ему приходилось работать внутри конституционных границ. Император и армия действовали независимо от него, и ни один закон не проходил через парламент, не получив большинства голосов депутатов.
В 1870-е годы это означало большинство голосов либералов, поскольку различные либералы занимали три из каждых четырех депутатских кресел. Несмотря на их успешную риторику, помогавшую им получать голоса, Бисмарк считал, что истинной целью национал-либералов и представителей Прогрессивной партии было интервенционистское государство. Они сами обвиняли канцлера в стремлении к консервативной версии такого государства. Хотя Бисмарк яростно критиковал оппозицию, называя социал-демократов «подрывниками» во время первого десятилетия в должности рейхсканцлера, он чаще «прикусывал язык» и хвалил могущественных людей, с которыми не соглашался. Современные историки иногда представляют его виртуозным Макиавелли, исполняющим роль либерала, если того требовали коалиции правящей партии, и затем, когда позволяли обстоятельства, мстящего бывшим союзникам. Но они упускают его преданность прагматичной подготовке законов и предпочтение получить лучше половину буханки, чем вообще ничего.
Teilen mit / Поделитесь
- Нажмите, чтобы открыть на Facebook (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться в WhatsApp (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться на Reddit (Открывается в новом окне)
- Нажмите, чтобы поделиться записями на Pocket (Открывается в новом окне)
- Послать ссылку другу по электронной почте (Открывается в новом окне)
- Нажмите для печати (Открывается в новом окне)
- Ещё
Больше на Masim💛v
Subscribe to get the latest posts sent to your email.
Похожие записи:
Об авторе
Дорогие читатели, мой блог в основном о жизни в Германии. Я очень рассчитываю на то, что информация в моем блоге помогает вам. Решили поблагодарить меня и помочь в развитии моего блога? Подписывайтесь на меня в соц. сети. Делитесь ссылками с теми, для кого представленная в блоге информация может быть полезной, комментируйте и ставьте лайки :).