Елена Шапалова
Фото обложки: Ханский дворец г. Гянджа, Источник: https://az.wikipedia.org/wiki/Gəncə_xan_sarayı#/media/Şəkil:Khan's_Palace_of_Ganja_crop.jpg XII век — время строительного роста ряда городов Закавказья. В Азербайджане такими городами были Гянджа, Тябриз, Балакен, Нахичевань, Шемаха и другие.
Проводившиеся на протяжении ряда лет раскопки средневековых городов Азербайджана расширили наши представления о материальной культуре эпохи. В свою очередь, сохранившиеся многочисленные памятники зодчества того времени служат наглядным свидетельством высокого уровня развития строительной техники и декоративного искусства, свидетельством смелости творческих замыслов зодчих, успешно разрешавших сложные архитектурно-художественные и конструктивно-строительные задачи.
Раскопки старой Гянджи, одного из наиболее значительных поселений на Ближнем Востоке в XII-XIII веках, позволили выявить контуры непрерывно разраставшегося города с его тремя поясами крепостных стен с башнями, с перекинутыми через разделявшую город реку, тремя многопролетными мостами, многочисленными мечетями, дворцами.
Разрушение Гянджи монгольскими полчищами оставило от некогда цветущего города груды развалин. О былом великолепии его архитектуры свидетельствуют лишь богатство и разнообразие примененных в сооружениях строительных и отделочных материалов. В раскопках в изобилии встречаются разных размеров и прекрасного обжига квадратный кирпич, различные сорта местного и привозного камня, поливные облицовочные кирпичи, покрытые полихромной глазурью декоративные плитки, фрагменты резной по гаже орнаментации.
Города Азербайджана, являвшиеся в XII веке центрами ремесленного производства и узловыми пунктами оживленных путей международного торгового транзита, были, естественно, средоточием крупного строительства. Это обстоятельство способствовало возникновению и развитию своеобразных архитектурных школ, органически связанных с издревле сложившимися местными строительными и художественными традициями. Свойственные различным областям Азербайджана строительные материалы также повлияли на характер формирования архитектурного стиля.
В этот период существовали два основных архитектурно-художественных направления. Зодчеству северных районов, изобилующих легко поддающимся обработке прекрасным строительным камнем, присуще известная строгость и даже некоторая суховатость архитектурных форм. Но на аскетически гладких плоскостях стен особенно отчетливо вырисовывается тончайший ажур разных по камню орнаментальных плетений и надписей.
В архитектуре южных районов широко использовались богатые возможности художественной кирпичной кладки, обогащенной яркими красками и облицовочных глазурованных кирпичей и мозаичной декорации, в сочетании с высокой техникой каменной кладки и резьбы по ней.
Существование архитектурных школ подтверждается стилистической близостью ряда сооружений, иногда значительно удаленных одно от другого. Об этом же свидетельствуют сохранившиеся строительные надписи, в которых, кроме даты возведения здания, приводилось имя зодчего-строителя и его «нисба», то есть указание поселения, откуда он был родом.
Среди городов средневекового Азербайджана своими строителями особенно славились Тябриз, Нахичевань, Ардебиль. Зодчие, выходцы из этих городов, возвели ряд выдающихся «подписных» сооружений в таких центрах Ближнего Востока, как Самарканд, Герат, Мешхед, Султанче, Барда, Маранд и Резайе.
Изучение расположенных на Апшероне памятников ширвано-апшеронского художественного круга в значительной степени пополнило сведения о крепостной архитектуре, сложившейся в условиях феодальной раздробленности этих районов Азербайджана. В сообщении о современном ему Баку арабский географ Ибн-Аяс отмечал, что во всех окружающих город многочисленных деревнях имеются укрепления.
В центре замков, огражденных крепостными стенами, распологались круглые или четырехугольные башни.
Кроме замков в селениях Раманы, Мардакяны, Нардаран, был обследован также ряд отдельно стоящих в настоящее время башен, которые были, повидимому, предназначены для сторожевой службы. С этих башен, рассыпанных частей цепью по северному побережью Апшеронского полуострова, а также и в отдалении от берега, кострами ночью или дымовыми сигналами днем извещался Баку о надвигавшейся с моря опасности.
Об издавна сложившихся архитектурно-художественных традициях говорят общие приемы разрешения конструктивных задач — плоские и купольные междуэтажные перекрытия, расположение лестниц в толще стен, а также характерная выразительность лаконичного архитектурного силуэта и увенчанных короной машикулей гладких стен, с редко расставленными узкими щелями бойниц.
Сохранившиеся на некоторых сооружениях строительные надписи облегчили ученым периодизацию памятников. Стали тьакже известны имена зодчих этого периода — мемар Абд-ал-Меджид сын Масуда — строитель башни в селении Мардакяны (1203-1204 г.), Махмуд сын Сада, творческая деятельность которого характеризуется тремя сооружениями — так называемой «Молла Ахмед мечетью» в бакинской крепости (1300 г.), мечетью с минаретом в селении Шихово (XIV век) и замком в селении Нардаран (1301 г.).
В этой хронологически и стилистически близкой группе сооружений исключительный интерес представляют стоящие особняком два памятника.
«Девичья башня» — «Гыз Галасы» — представляет собой высокую цилиндрическую башню с мощным выступом, идущим во всю ее высоту. Размеры башни, пятиметровая у основания толщина стен, своеобразие ребристой кладки фасада, невыясненного назначения выступ, отсутствие обычной венчающей короны машикулей — все это выделяет «Девичью башню» из общего типа замков и башен Апшерона. Несмотря на наличие вмонтированного в кладку камня с надписью «Башня Масуда сына Давуда», относящееся очевидно, к одному из сельджукских князей XII века, можно предположить, что башня возведена в более ранний период.
Проведен детальный архитектурный обмер затопленного морем загадочного сооружения, с которым народные легенды связывают имена Искандера Зу-л-Карней (Александра Македонского) и его «визиря Аристу (Аристотеля).
Сложенные из крупного известняка стены образуют неправильной формы вытянутый многоугольник. План здания повторяет очертания верхушки холма, на котором оно расположено.
В стыках стен углы здания закреплены башнями различного размера и назначения. Раскопками был обнаружен ряд небольших двухкомнатных комплексов, окружавших один из внутренних дворов.
По верху стен укрепления проходил декоративный пояс персоязычных надписей. Высеченные на плоских каменных плитах (высота — 70 см., ширина — от 25 до 50 см.) фрагменты надписей (более 500 штук) были извлечены из моря неподалеку от разрушенных стен укрепления. Одна из прочитанных надписей оказалась строительной и сообщала имя зодчего — Зайн-ад-дина ибн Абу-Рашида. В группе плит была обнаружена дата — 632 г. хиджры (1234-1235 гг. нашего летоисчисления).
Особый интерес представляют собой плиты, на которых, кроме надписей, рельефно высечены человеческие головы, буйволы, верблюды, фантастические крылатые чудовища с звериным туловищем и головой человека и целый ряд других изображений символико-геральдического характера.
Заслуженной известностью пользуются мавзолеи Юсуфа ибн Кусейра и Момине-хатун в Нахичевани, возведенные талантливым современником великого Низами — зодчим Аджеми Абубекром.
Построенный в 1162 году мавзолей Юсуфа ибн Кусейра привлекает внимание выразительностью и законченностью архитектурного образа небольшого надгробного сооружения. Изобретательность и вкус зодчего сказались в разнообразии орнаментальных рисунков, покрывающих одноцветные плоскости граней. Массив мавзолея завершен граненым шатром. Слева от стрельчатого входного портала в поле грани скромно вписаны имя и нисба зодчего.
By Grandmaster - <a href="https://en.wikipedia.org/wiki/File:Nakhichevan_Mausoleum.jpg" class="extiw" title="en:File:Nakhichevan Mausoleum.jpg">File:Nakhichevan Mausoleum.jpg</a>, Public Domain, Link
Работы Аджеми Абубекра за период в 24 года, который отделяет строительство одного мавзолея от другого, неизвестны, но это время было, несомненно, периодом его непрерывного совершенствования. Значительно обогатились средства архитектурной выразительности. Претворенные в создании первого мавзолея архитектурные замыслы нашли свое дальнейшее развитие в величественном мавзолеи Мумине-хатун, заслуженно считающемся одним из шедевров зодчества Ближнего Востока.
Мавзолей представляет собой двадцатипятиметровой высоты десятигранную призму, над которой некогда возвышался стройный пирамидальный шатер. Силуэт мавзолея Момине-хатун композиционно выразительнее мавзолея Юсуфа ибн Кусаира. Богаче и пластичнее трактованы архитектурные детали. Тонко пририсованы сталактиты ступенчатых арок граней и карниза, служащего переходом от плоскости стен к граням шатрового перекрытия.
По полю фриза, завершающего основной объем мавзолея, непрерывающейся лентой проходит надпись, сверкающая на солнце бирюзовой поливой. Плоскости фасада мавзолея полностью покрыты кружевным плетением орнамента. Поля орнамента составлены из специально изготовлявшихся облицовочных блоков.
Как и в ранее возведенном мавзолее, каждая грань мавзолея Момине-хатун украшена орнаментом, более не повторяющимся в декоративном убранстве здания. Несмотря на значительную величину плоскостей и сложность орнаментальных плетений, рисунок их отчетливо читается, благодаря ритму узоров, подчеркнутому кирпичиками, покрытыми бирюзовой поливой. Над небольшим стрельчатым входом можно прочесть, что мавзолей построен в 1186 г. зодчим — «ал бинна» — Аджеми Абубекром из Нахичевани.
По рисункам и фотографиям путешественников конца XIX века известно еще одно сооружение Аджеми Абубекра. Мавзолей Момине-хатун являлся частью величественного архитектурного ансамбля, объединявшего здание большой мечети и двух стройных соединенных порталов минаретов. Надпись над стрельчатой аркой портала гласит, что он также возведен Аджеми Абубекром, очевидно, одним из ведущих зодчих Нахичевании периода ее средневекового расцвета.
Строительные надписи ряда изученных памятников отмечают работу нахичеванских зодчих, строивших за пределами родного города. В некоторых случаях об этом свидетельствует характерная общность архитектурного почерка, присущая единому стилевому направлению.
Имя Ахмеда сына Айюба ал Хафиза, архитектора из Нахичевани, сохранилось над входным порталом мавзолея в Барде (1322 г.). Произведением этого же зодчего является, по видимому, другой мавзолей в Барде, так называемый Аксадан-баба. От этого памятника сохранился лишь подземный склеп, с несколько необычным планом, в форме шестиконечного креста.
Своды и паруса камеры склепа были покрыты богатыми многоцветными наборными мозаиками. Надпись на минарете в селении Нижние Азы, выстроенном в начале XIV века, также сообщает имя мастера-строителя из Нахичевани — Шейха сына Джуханны. Стилистические особенности мавзолея в селении Ханега на реке Алинджа, с его великолепным, резным по штуку михрабом, особенности, напоминающие мавзолей Муминэ-хатун, также свидетельствуют если не об участии, то о несомненном влиянии зодчих из неподалеку расположенной Нахичевани.
Черты стилистической общности с мавзолеями Нахичевании и Барды присущи также архитектуре мавзолея в селении Карабаглар, находящемся в 38 км. от Нахичевани. Среди ряда выдающихся архитектурных памятников XII-XIV веков, связанных с творчеством зодчих из Нахичевани, мавзолей в Карабагларе заслуженно считается непревзойденным шедевром. Идея величественного надгробного сооружения нашла свое блестящее выражение в законченном архитектурном образе этого мавзолея, построенного между 1319-1335 годами. Мавзолей в Карабагларе, как и бардинский, богаче в цветовом отношении, нежели мавзолеи, выстроенные Эджеми Абубекром, в одном из которых мы наблюдали лишь однотонный из обожженного кирпича орнамент, в более позднем — скромное введение бирюзовой поливы. Облицовка мавзолея в Карабагларе представляет собой искрящейся на солнце двухцветный ковер, составленный из сочетания бирюзовых поливных и с шлифованной поверхностью кирпичей. Облицовка служит богатым фоном, на котором выделяются четыре портала, покрытые полихромным мозаичным орнаментом. В то время как одноцветная орнаментация нахичеванских мавзолеев воспринимается только вблизи, а объемы самих мавзолеев читаются на фоне неба лишь силуэтно, масштаб рисунка двухцветной облицовки мавзолея в Карабагларе позволяет рассмотреть ее уже с дальних подходов к памятнику. Пластика же обработки массива мавзолея создающими игру светотени, сплоченными полуцилиндрами подчеркивает объемность и стройность вертикальной композиции, значительно более выигрышной, чем несколько приземистой объем мавзолея в Барде.
Изучение пропорций мавзолея позволило выявить единый для его основных членений модуль. Равный пролету входных проемов, модуль повторяется кратное число раз в общих габаритах фасада, плана, внутренних помещений и входных порталов, способствуя тем самым целостности всей архитектуры. Заслуживает внимание, кроме того, тот факт, что четыре симметрично расположенных портала мавзолея, сходные по размерам и композиционному решению, в то же время не одинаковы. Различная прорисовка архитектурных деталей, индивидуальность узоров мозаичной орнаментации, своеобразие в размещении декоративных надписей, наконец, различное качество строительных работ — все это наводит на мысль о том, что осуществлявший общее руководство строительством главный зодчий поручал выполнение отдельных деталей своим помощникам.